Перевод Wer_Wolf
Карен Райт и Марта Доби открывают частную школу для девочек в провинциальном городке, и их обвиняет в лесбийских отношениях одна из учениц. Учительницы пытаются опровергнуть эти слова, но их жизнь разрушается клеветой и общественным осуждением.
Дата и место первой постановки: 20 ноября 1934, «Театр Максин Эллиотт» (Нью-Йорк, США)
Экранизации: «The Children’s Hour» (1961, США); «These Three (Эти трое)» (1936, США).
Первая пьеса Лилиан Хеллман «Детский час» основана на подлинном происшествии, которое случилось в Шотландии в 1909 г. Двух незамужних женщины средних лет, которые работали в школе для девочек, одна из их учениц обвинила в гомосексуальной связи, а ее бабушка подала на них в суд. Две женщины более десяти лет пытались призвать их к ответу за клевету и возместить ущерб, который был нанесен им этим обвинением, но, в итоге, потеряли работу в школе и все сбережения.
Хеллман узнала об этом случае в 1932 г., когда писатель Дашиелл Хамметт передал ей экземпляр «Плохого товарища (Bad Companion)» - отчета о процессе, сделанного Уильямом Рафхэдом (William Roughhead) и опубликованного в 1931 г. Хамметт заметил, что научиться писать пьесы будет легче, используя основанную на фактах историю. «Детский час» рассказывает историю двух женщин, преподавателей частной школы 1930-х гг., чьи жизни были разрушены клеветой, распространенной злобной ученицей, что они лесбиянки. В этом скрупулезном психологическом исследовании не встречается неприличных сцен или реплик и нет политико-сексуальных деклараций. Главное темой пьесы становится разрушительное действие, которое производят в сообществе жестокость, подозрительность и отсутствие сострадания. В сюжете рассматриваются непосредственные следствия истерии, порожденной наветом среди родителей других учениц школы, – все они бояться, что их детей будут учить лесбиянки.
ЦЕНЗУРНАЯ ИСТОРИЯ
В интервью, данном почти через полвека после первого представления «Детского часа», Хеллман утверждала, что «пьеса не имеет, конечно, ничего общего с лесбиянством; это только одна из сторон проблемы. Я правда не думаю, что люди, которые ее видели, считали ее лесбийской пьесой». По ее словам, это пьеса о лжи: «Это пьеса не о лесбиянстве, а о лжи. Как всегда, чем больше ложь, тем лучше». Тем не менее, противники пьесы считали лесбиянство главной ее темой и обвиняли драматурга в том, что она не нашла места для морального осуждения однополой любви.
Премьера пьесы состоялась в 1934 г. в Нью-Йорке. Она шла 64 недели с солидными кассовыми сборами, и это побудило продюсера Германа Шамлина организовать гастроли постановки. Власти Бостона сообщили ему, что пьеса не удовлетворяет «нормам сообщества», которые блюдет местное Общество неусыпной бдительности, и что пьеса не может демонстрироваться в городе. Шамлин подал на город в суд, призвав в качестве ответчика мэра Мэнсфилда и предъявив иск на 250 тысяч долларов за причиненный ущерб. В слушаниях, состоявшихся в 1936 г. под председательством судьи Джорджа Суини, Мэнсфилд признался, что он не читал пьесу и не видел спектакль, утверждая, что «из слухов» понял, что она «о лесбиянстве». Судья Суини оправдал Мэнсфилда. Его честь заявил, что мэр основывался на сведениях, согласно которым пьеса затрагивала «неприемлемую» тему. Таким образом, мэр защищал «нормы сообщества».
В защиту пьесы Шамлин привел положительные рецензии из нью-йоркской прессы и заручился свидетельствами таких представителей литературного сообщества, как Герберт Байард Суоп, Джордж Кауфман, Гилберт Селдес, Дороти Паркер и Карл Ван Дорен, которые подтвердили ее культурную значимость. Судья постановил, что у Шамлина нет никаких оснований для иска о возмещении ущерба, так как Мэнсфилд, указав, что пьеса «неприемлема», не запретил ее полностью: владельцы театров могли показывать спектакль в своих залах, хотя Общество неусыпной бдительности и мнение сообщества были на стороне мэра. Шамлин решил забрать постановку вместо того, чтобы продолжать схватку с прочной политической структурой, которая брала верх в большинстве предыдущих дел о запрещении пьес и книг.
Власти Чикаго также отвергли пьесу, воспользовавшись полномочиями, данными им указом о муниципальной цензуре от 1907 г., - отказывать в разрешении на представление пьесы. Закон, которым позже воспользуются для запрещения сотней фильмов, обязывал представлять любое зрелищное мероприятие на рассмотрение совета цензоров и получать разрешение департамента полиции Чикаго. Пьесы, темы которых признавались «неприемлемыми», в которых находили «недозволенные сцены» и которые стремились «оскорбить общественную мораль», разрешения не получали.
«Детский час» выдержал 691 спектакль в Нью-Йорке и считался одним из основных претендентов на Пулитцеровскую премию за сезон 1934-35. Однако пулитцеровская комиссия решила избежать скандала и присудила награду «Старой деве (The Old Maid)» Зои Экинз (Zoe Akins). Уильям Лайон Фелпс, один из членов жюри пулитцеровской комиссии отказался посещать представление «Детского часа». После объявления обладателя премии за лучшую драму симпатизанты «Детского часа» обвинили членов комиссии в том, что они поступили как цензоры, отвергнув пьесу из-за ее темы. Пулитцеровская комиссия отстаивала свое решение, утверждая, что пьеса не могла быть премирована, так как она была основана на судебном деле, а значит не являлась оригинальным произведением. В ответ симпатизанты пьесы заявили, что выбор пулитцеровской комиссии также не может быть признан корректным, ибо «Старая дева» Экинз опиралась на роман Эдит Уортон. Члены Нью-йоркского общества театральных критиков, возмущенные решением комиссии, проголосовали в 1935 г. за учреждение собственного приза выдающимся драмам.
Уилл Хейс, глава Ассоциации кинопроизводителей и кинопрокатчиков (the Motion Picture Producers and Distributors Association – MPPDA), поместил пьесу в список запрещенных для кинопроизводителей произведений сразу после ее постановки, так как она нарушала ряд параграфов кодекса, которого обещали придерживаться владельцы студий и театров, являющиеся членами MPPDA. Администрация производственного кода (the Production Code Administration – PCA) требовала, чтобы «соблюдалась неприкосновенность институтов брака и семьи», констатируя далее, что «сексуальные извращения и намеки на них запрещены».
Хеллман написала сценарий для фильма «Эти трое» (1936) – первой экранизации ее пьесы. Однако глава студии Сэмюэл Голдуин потребовал, чтобы она исключила лесбийский сюжет в пользу истории гетеросексуального любовного треугольника. Хеллман уступила, ибо с самого начала она утверждала, что ее пьеса - о разрушающей силе лжи в жизни людей, а не о лесбийской любви. Несмотря на столь существенные изменения, PCA запретила упоминать в рекламе, что фильм основан на пьесе Хеллман, а также использовать в рекламе название пьесы. В своем «Бумажном сортире (The Celluloid Closet)» Руссо цитирует рецензию на «Этих трех», опубликованную в «Верайэти (Variety)»: «создавать ажиотаж вокруг первоисточника запрещено».
